***
- Спасибо, Томми. – чмокнув сына в щеку, поблагодарила Симона. – А то бы я здесь еще полдня провозилась.
- Я не Томми, я Том. – Каулитц-старший терпеть не мог, когда его называют уменьшительно-ласкательно, пожалуй, только когда так говорил Билл, он не испытывал резкого недовольства. Ну и матери он это сказал так, для галочки. – Ладно уж, пойду я посмотрю, чего там Билл делает. Ты же знаешь, его ни на секунду одного оставить нельзя. Как маленький ребенок, честное слово!
Симона рассмеялась. Том тоже. Почему-то последняя фраза получилась с юмором. Женщина махнула рукой и Каулитц, не спеша, поднялся по лестнице. Дверь в их комнату оказалась приоткрытой, но, несмотря на природное любопытство, тогда Том этому не слишком обрадовался. Ведь то, что он там увидел, вызвало в нем бурю эмоций, причем не самых положительных. Билл и эта Лили… Они стояли у окна и целовались! Причем не просто невинно чмокнулись, а по-настоящему, совсем! Руки сами собой сжались в кулаки. Не думая о последствиях, Том распахнул дверь и влетел в комнату. Билл прервал поцелуй и недоуменно посмотрел на брата.
- Пойдем, нам надо поговорить. – Каулитц-старший крепко схватил младшего за кисть и вышел в коридор.
- Ты что, головой ударился? Ты что делаешь? – возмущался Билл, упираясь изо всех сил.
- Это я у тебя спросить хочу! – заталкивая брата в ту же самую злополучную спальню, воскликнул Том. – Ты вообще думаешь, что ты творишь?!
- А что я сделал?!
- Но вы же целовались там!
- И что в этом такого?
Том запнулся. По-идее, в этом и правда не было ничего плохого. Наоборот, все очень даже хорошо и впору было бы радоваться, но Каулитцу-старшему что-то совсем не радовалось. Ведь истинная причина того, что Лили ему не нравилась, видимо, была все-таки ревность. Эта штука жгла изнутри, заглушая остальные чувства и здравый смысл в том числе.
- Ну… Билл, понимаешь… - Том снова не закончил фразу. Он просто физически не мог признаться своему брату и самому себе в том, что ему нравится Билл. И не просто нравится, как человек, а как… Наверное, Том даже любил Билла, но… В общем, это была явно не братская любовь. Что-то несколько больше. А может быть, даже и много больше. – Понимаешь…
- Что? – тихо спросил Билл. Он вдруг почувствовал, что был бы не против снова оказаться в объятиях Тома, а может быть даже и что-то больше. И это его испугало. Кажется, в первый раз он почувствовал это вчера, когда Гордон на него накричал, а позже Том так нежно поглаживал его по спине. От каждого прикосновения брата по телу пробегала приятная дрожь. И еще, он почувствовал, что Тому это тоже было приятно. Ведь они были так близко, почти вплотную друг к другу, не почувствовать это было сложно. Билл сглотнул. – Том… А ты… Ты ничего не хочешь?
Он сделал шаг к брату, и они снова оказались рядом. Том поднял глаза на Билла, зная, что имеет в виду братишка. Но признаться в этом было все же выше его сил. Зато теперь он знал, что и Билл чувствует то же самое. То есть, он тоже нравится брату. Почему-то Тому стало легче на душе. И все же не настолько, чтобы сказать об этом Биллу.
- Ммм… То есть? – изобразив на лице недоумение, уточнил Том.
- Ну… - Билл запнулся. Запнулся и тут же пошел на попятную, решив, что брат покрутит пальцем у виска. – Нет, ничего.
- Точно? – взяв младшего Каулитца за руку, спросил Том. Тот вздрогнул и кивнул. От этого простого движения по телу снова пробежала дрожь. Билл в очередной раз собрался с духом и уже хотел во всем признаться, как дверь распахнулась, и в дверном проёме показалась фигура отчима. Оба брата тут же развернулись в его сторону, испугавшись, что он обо всем догадается. Но, кажется, поздно. Гордон с иронией переводил взгляд с одного Каулитца на другого, а насмешливая улыбка не сходила с его лица.
- Не помешал? – поинтересовался он и уже более будничным тоном добавил. – Билл, тебя там гостья заждалась. Некрасиво оставлять девушек одних.
- А т-ты здесь какого черта? – первым вышел из ступора Том. – Кажется, тебе еще работать и работать. До семи куча времени.
- Аннет, мой босс, узнала, что её Лили теперь ваша подружка и захотела познакомиться с нашей семьей. Я, как порядочный мужчина и её коллега, вызвался её довезти. Они с Симоной, я смотрю, подружились, болтают внизу. А как у вас с этой милой леди, её дочкой? – потягивая слова, как будто приводить любовницу знакомиться с женой – обычное дело, рассказал отчим. – Я смотрю, кто-то из вас ей сильно понравился. Думаю, будет неплохо, если мы подружимся семьями, возможно, это и на работу мою несколько повлияет...
- То есть, эта женщина сейчас с мамой разговаривает?..- не веря своим ушам, переспросил Билл. – Ты её к нам домой привел?..
- То есть, это тебя уже не касается. Твое дело – развлекать девчонку. Поэтому вперед, не заставляй подругу ждать.
Том подтолкнул брата и оба вышли из спальни, не смотря на Гордона. Тот закрыл за ними дверь и быстрым шагом вернулся в гостиную. Билл вздохнул.
- Бедная мама… Она же так и не знает ничего…
- Урод. Как он посмел? – негодовал Том. – Так ловко всё обустроил, прямо всю жизнь себе расписал…
Билл дернул ручку двери на себя. Она, чуть скрипнув, открылась. Лили сидела на стуле, закинув ногу за ногу, и листала тетради Билла.
- Я уже думала, вы никогда не вернетесь, – обиженно сказала девушка, подняв на братьев глаза. – Что вы там делали так долго?
- Ну… Там Гордон приехал, заболтал… - начал оправдываться Билл. Не смотря на то, что он секунду назад узнал, что через отношения его и Лили отчим хочет получить расположение её матери, девушка и правда ему нравилась, терять её он не хотел. Но Том был несколько другого мнения, особенно после этого разговора.
- Значит, когда ты вчера сказала, что вам надо будет заехать кое к кому, ты имела в виду Гордона? - резко выхватив тетрадку у неё из рук, спросил он. – Ты не могла прямо сказать?
- Я не знала, мама мне не говорила, она просто сказала «к коллеге»… - растерянно пробормотала она.
- Том, хватит, она ни в чем не виновата. – заступился Билл. Он положил брату руку на плечо и слегка потянул назад, чтобы тот не нависал над Лили. Та благодарно улыбнулась младшему Каулитцу.
- Не волнуйся, ведь и Том в чем-то прав. Я могла бы догадаться… - вставая, сказала девушка. – Значит, мама тоже здесь? Тогда пойдемте вниз, я вас познакомлю, да и поздно уже, поедем домой.
Билл кивнул. Том тоже был не против. Он уже несколько жалел, что так грубо повел себя, поэтому попытался загладить свою вину и вполне сносно вел себя в гостиной, даже улыбнулся Аннет пару раз.
- Смотри сколько штукатурки на лице. – тихо хихикнул Билл, незаметно кивнув на женщину.
- Кто бы говорил, братишка. – заметил Том, тоже расплываясь в улыбке. На матери Лили и правда был толстый слой тонального крема, так что ни одной морщинки просто физически нельзя было рассмотреть. Разве что, сделав подкоп.
- Вот видишь, мне еще есть к чему стремиться. – поучительно поднимая палец вверх, произнес Билл и зашелся в беззвучном хохоте.
- Ну что ж, у вас очень милые дети, прекрасная жена, да и сами Вы весьма приятный человек, Гордон. – как будто в первый раз видясь в неофициальной обстановке, сообщила отчиму Аннет. Лили все так же улыбалась и послала Биллу на прощание воздушный поцелуй. – Но уже поздно и мы, пожалуй, пойдем.
- Давайте я вас подвезу? – предложил отчим. Дама сразу отказывалась, но Гордон настаивал, и она поддалась. Еще бы. Надо было разыграть сценку перед Симоной. Кстати говоря, та сама предложила мужу подвезти коллегу. Когда все трое вышли за дверь, на часах было уже десять. За окном быстро темнело, разве что свет из окон выхватывал из темноты отдельные фигуры. Том задумчиво повернулся к матери. Ему вдруг стало обидно за неё, что она так тепло приняла свою соперницу, ничего не подозревая.
- Мам… - негромко позвал он. Симона повернулась и вопросительно приподняла бровь.
- В чем дело, милый? – в голосе было столько безмятежности, что Каулитцу тут же перехотелось возвращать мать в мир жестокой реальности.
- Нет, ничего.
- Ну, как хочешь. – пожала плечами женщина. – Тогда давайте спать, вон какие синяки под глазами. Если бы ты не был весь день дома, я бы решила, что ты подрался.
Том пожелал матери спокойной ночи и пошел наверх. Билл немного задержался, но вскоре тоже поднялся в их комнату, предварительно зарулив в ванную. Когда он закрыл за собой дверь, свет уже был выключен, из чего он сделал вывод, что Том давно спит. Зато самому ему спать совершенно не хотелось. Билл подошел к окну и задумчиво посмотрел во двор. Пусто. И от спальни нет света, значит, мама тоже уже легла. На улице время от времени подвывали собаки, а вообще, тишина. И эта тишина была невыносимой для парня. Сегодняшний разговор с Томом не давал ему покоя, особенно последний жест. И эта неопределенность сводила с ума. Наверное, ему было бы легче, если бы Том просто послал его. Или нет… Тогда и жить было бы не за чем. Ведь Билл успел, сам о том не догадываясь, влюбиться в собственного брата-близнеца… А так хоть какая-то надежда, пусть смутная, но надежда.
Захотелось снова посмотреть на его лицо. На эти губы, провести рукой по щеке. У Тома была такая нежная кожа, пожалуй, даже ни у одной девушки такой не было. И при этом брат ровным счетом ничего для этого не делал.
Билл отошел от окна и сел на колени напротив лица братишки. Слегка помедлил, решаясь, и вытянул руку, легко дотронувшись кончиком указательного пальца до нижней губы Тома. Тот никак не отреагировал. Билл осмелел и осторожно провел от уголка рта к сережке. Вдруг Том дернулся и резко схватил брата за запястье. Каулитц-младший негромко вскрикнул от неожиданности и испуганно посмотрел на Тома.
- Зачем ты это сделал? – спросил старший брат, вставая с кровати напротив младшего, все так же крепко сжимая его руку в своей.
- Я… я не знаю… - опустив голову, пробормотал Билл. – Просто… просто захотелось. А почему ты не спишь?
Том промолчал. На самом деле, он ждал Билла, хотел с ним поговорить, наконец, расставить точки над «ї». Но брат странновато себя вел, когда зашел в комнату, и Том решил какое-то время подождать, может быть, все решиться само собой.
- Не спится. – разжимая руку, ответил он. Билл слегка потер запястье, видимо, Том не рассчитал силы. – Слушай, тот разговор в спальне, мне показалось, ты хотел еще что-то сказать, пока Гордон не зашел…
- Ну… Да… Может быть…- краснея, согласился Каулитц-младший и глубоко вздохнул. – Слушай, Томми…
Он остановился, не зная, как начать. А Том не торопил. Он и сам не знал, хочет он узнать продолжение фразы или нет.
- Подожди, я сейчас вернусь. – чувствуя, что в комнате становится жарко, Том стремительным шагом направился в ванную. Он включил холодную воду и брызнул себе на лицо. Каулитц рассчитывал, что это приведет мысли в порядок. Но напрасно. В голове будто устроили генеральную уборку, причем сейчас было примерно начало, когда все вещи только разбрасывают по квартире.
- Хорошо. Просто подойду и скажу. Я хочу тебя, Билл. Разве сложно? Нет, это же просто слова… - пытался успокоиться Том. Он вышел из ванной, повторяя эти четыре слова, как молитву – Я хочу тебя, Билл. Нет. Билл, я тебя хочу. Билл, я тебя хочу, Билл, я тебя хочу. Билл, я…
- Что ты? – Том открыл дверь и встретился лицом к лицу с братом. Тот уловил начало фразы и теперь выжидательно смотрел на Тома. От неожиданности Каулитц-старший забыл всю прорепетированную программу и запнулся, не зная, что сказать.
- Билл, я…
Каулитц-младший кивнул. Это он уже слышал. А вот продолжение… А продолжение оказалось без слов. Том сделал шаг вперед, отчего Билл попятился, и закрыл дверь на замок. Младший не ожидал такого быстрого развития событий и в свою очередь не знал, что сделать. Он только растерянно смотрел на старшего брата, хлопая ресницами. Том подошел к Биллу вплотную и положил руки ему на талию, прижав к себе.
- Билли… - хрипло от возбуждения и сильного волнения начал он. – Билли, я уже давно тебе хотел сказать… Понимаешь, когда ты рядом, со мной что-то странное происходит, и… В общем… Билл, я… Я люблю тебя и… И безумно хочу…
Каулитц-младший замер и, чуть помедлив, приблизился к близнецу и робко поцеловал.
- Я… я тоже хочу тебя, Том… Люблю и хочу… Очень… - прерывисто дыша, прошептал Билл. Том прикрыл глаза и впился глубоким поцелуем в слегка красноватые губы брата. «Господи, выходит, мне суждено лишить его девственности?!..» - подтолкнув Билла к кровати, думал он. Собственного брата… Да какая разница, в конце концов? Они же любят друг друга, а для этого чувства нет преград. Никаких.
- Томми… - выдохнул Билл, почувствовав холодные руки брата под рубашкой. Каулитц-старший поцеловал младшего в уголок губы и переместился на шею, отчего Билл негромко застонал, прикрыв глаза.
- Боже, Билл, не стони ты так… - чувствуя оживление внизу живота, прошептал Том. – А то я прямо сейчас не выдержу…
- Не могу… - снова целуя брата в губы, прошептал он. Его язычок проникал чуть глубже, а Том, приловчившись, стал играться своим языком с пирсингом во рту близнеца. Всё это невероятно возбуждало, а в комнате снова стало жарко. Видимо, Том тоже это почувствовал, потому что его ловкие пальцы стали быстро расстегивать пуговицы на рубашке брата. При этом он умудрялся не прерывать поцелуя. Наконец, с верхом было покончено, и рубашка отправилась куда-то в сторону. Том сделал еще один шаг, и Билл, споткнувшись, упал на кровать, негромко охнув. Каулитц-старший навис над братом, опираясь одним коленом на край постели, и стал легко целовать. Он начал с губ и спускался всё ниже и ниже, пока джинсы не преградили ему путь. Но и с этим препятствием Том быстро справился: ловко расстегнул ширинку и стянул их вниз, скинув с кровати. Закончив с этим, он снова поднялся до уровня губ брата, который уже хрипло и тяжело дышал от возбуждения.
- Томми… Том… Это же… - вдруг прерывисто прошептал Билл, уперевшись руками в плечи близнеца. – Это же больно, да?..
- Не бойся, котенок… - Том закусил губу и слегка согнулся. Сдерживаться так долго оказалось несколько болезненно. Справившись с неприятными ощущениями, он продолжил. - Потерпи только сначала немножко, дальше будет легче. Я постараюсь быть аккуратнее ради тебя.
Билл кивнул, решив во всём положиться на брата. Он в первый раз назвал его «котенок», и в этом слове было столько нежности, надёжности, что у Каулитца-младшего больше не оставалось сомнений. Пусть будет, что будет, ведь рядом с ним Том.
- Только вот что со смазкой делать? – вспомнил старший брат. – В первый раз и без смазки – это уж слишком круто для тебя…
- У меня есть крем для рук, пойдет? – протянув руку и взяв что-то с тумбочки, предложил Билл. Ему уже было все равно, со смазкой или без, ведь раньше он не пробовал ни так, ни так, а поэтому сильной разницы не чувствовал. Единственное, что он чувствовал, так это сильное желание, которое надо было срочно удовлетворить.
- Не фонтан, конечно, но тоже неплохо. – улыбнувшись, кивнул Том. Он поцеловал брата в ключицу и спустился чуть ниже, попутно стягивая с Билла боксеры. Тот смущенно свел ноги, не давая продолжить. Том аккуратно, но решительно раздвинул их снова и уселся между, чтобы Биллу снова не пришло в голову передумать. – А теперь расслабься и не бойся. Так надо, чтобы потом было не так больно.
- А что…
- Господи, Билли, какой же ты узкий… - ужаснулся Том, не обращая внимания на вопросы. Он уже боялся, что и растяжка не слишком повлияет на ощущения брата. – Как же я…
- Том, не волнуйся на этот счет. – прервал его Билл. – Я ведь смогу потерпеть, только скажи, когда… Ну…Когда…
Том кивнул и выдавил немного крема себе на пальцы. Слегка растер и, сглотнув, медленно ввел один из них. Билл охнул и снова попытался рефлекторно свести ноги, но Том помешал.
- Что случилось? Больно? – заволновался Каулитц-старший. – Извини, я…
- Нет, все хорошо. – прерывисто дыша, попытался успокоить его Билл. – Просто так… Непривычно, а еще у тебя руки холодные…
Том улыбнулся. Еще бы, непривычно. И братишка еще не знал, что будет дальше. Старший брат снова почувствовал слабую, пока слабую, боль в области паха и прищурился. Он уже примерно представлял, чего ему будет стоить сдержаться, когда дело дойдет до самого главного, а потому, чем меньше он будет тянуть сейчас, тем лучше. Не дожидаясь, пока крем окончательно впитается, Том, вслед за первым, ввел второй палец, а за ним и третий. Наверное, он уж слишком поспешил, потому что Билл негромко всхлипнул и дернулся, все так же тяжело дыша.
- Сейчас… Сейчас… Готов? – срывающимся голосом спросил Том. Билл несколько раз нервно кивнул, стараясь расслабиться. – Хорошо…
Каулитц-старший приобнял одной рукой брата за талию, стараясь глубже дышать, подался вперед и медленно вошел.
- Ай, Томми!.. – вскрикнул Билл, обеими руками хватая близнеца за плечи. Том немного подождал, пока первая боль немного отступит, и братишка попривыкнет к новым ощущениям. Еще не конец, и это еще не так неприятно. Билл весь сжался внутри и, как ни старался успокоиться, не мог. Старший брат снова прикоснулся губами к нежной коже на шее близнеца, чтобы тот немного отвлекся, и вошел немного дальше, чем в первый раз. Билл закрыл глаза, часто и мелко вдыхая и выдыхая. Ощущения были не самые сладкие. Еще один толчок. Том старался двигаться как можно плавнее, но из горла Каулитца-младшего все равно вырвался хриплый полу-крик полу-стон. Старший брат мысленно умолял себя еще немного потерпеть и не срываться, но теперь Билл стонал не переставая, возбуждая еще сильнее, хотя каждый раз Том думал, что дальше уже некуда.
- Билл, я сейчас с ума сойду, не стони… - еле выдавил он. В ответ близнец лишь всхлипнул и закусил губу. Однако при следующем же движении снова не выдержал и ахнул. Тут уже и Том не смог дальше терпеть. Он резко подался вперед, как будто отключившись от реальности. Билл вскрикнул, выгнувшись навстречу брату, который, похоже, даже не обратил на это внимания. Прикрыв глаза, Том вдохновенно двигался взад-вперед, снова положив одну руку на талию Каулитца-младшего, а другой опираясь на его грудь.
- Том, больно!.. Подожди!.. - хватаясь то за томовские руки, то за край кровати, просил Билл. – Немножко, Томми, пожалуйста… Ай!
- Прости меня, Билл, я сейчас умру, если остановлюсь! – простонал Том. Он знал, что по идее, все самое неприятное осталось позади, поэтому медлить больше не было смысла. – Потерпи, сейчас пройдет, потерпи…
- Я сам сейчас умру… - всхлипнув, прошептал Каулитц-младший, не зная, куда деться от боли. Чтобы хоть как-то сгладить свою вину, Том прильнул к приоткрытым губам брата, проникая языком. Билл в какой-то момент отвлекся и забыл об ощущениях внизу живота, а когда старший Каулитц снова сосредоточился на ритме движений, их уже и след простыл. Теперь он чувствовал, как в животе что-то будто переворачивается, и это было безумно приятно. Стоны сами собой вырывались изо рта, но ни Тома, ни Билла это уже не смущало.
- Ах, Том, боже, Том, я сейчас с ума сойду, быстрее! – сжимая в руке край подушки, вскрикивал Билл. Он молился, чтобы их никто не слышал, хоть от этого и не старался сбавить звук. В любом случае, это было просто невозможно. – Ну же! Томми!
Вдруг Каулитц-младший как-то странно изогнулся, слегка раскрыв губы, и негромко вскрикнул. Том продолжал двигаться, немного убыстряясь. Вместо стонов он хрипло выдыхал, так что получалось что-то вроде рычания. Однако и так он заметил что-то странное в поведении брата.
- Что? – выдохнул он. На большее Том был сейчас просто не способен. Да и то, сориентироваться в пространстве, чтобы задать такой осмысленный вопрос было непросто.
- Томми… Кажется, я сейчас… Сейчас… - он снова вскрикнул и подался навстречу Тому. Каулитц-старший улыбнулся, насколько это было возможно, и немного сбавил темпы.
- Не мучай меня… Том, не делай так… - тяжело дыша, попросил Билл. Со стороны Тома это было свинством, перестать в такой момент. Но брат не останавливался, он просто слегка замедлил движение. Все еще слегка ухмыляясь, он взял плоть Билла в руку и стал водить по ней в такт своим движениям. Младший Каулитц протяжно застонал и стал сам двигать бедрами, даже не задумываясь о том, что делает. Том снова стал набирать обороты, а Билл уже не знал, на чем сосредотачиваться: в голове была редкостная каша, единственное, что пока четко вырисовывалось на фоне общей неразберихи, так это лицо брата. Вскоре он снова почувствовал, как внизу живота что-то ухнуло вниз. У Билла вырвался невольный стон. И снова. И еще раз. С каждым движением Тома как будто наполнялась невидимая шкала. Когда до конца осталось совсем немного, братишка это как будто почувствовал и убрал вторую руку, ту, которой поглаживал промежность Билла. С одной стороны, младший брат испытал некоторое разочарование, которое тут же компенсировалось чувствительными движениями на другом фронте, но с другой был даже благодарен: так было гораздо легче. Том прижался к Биллу все телом, постанывая, слегка морща лоб и неровно двигаясь. Билл тоже извивался под старшим братом в предоргазменных судорогах, сопровождая каждое движение Тома негромкими вскриками. Наконец, Каулитц-младший стал стонать громче обычного и почему-то задержал дыхание. Том все так же глухо порыкивал, прикрыв глаза и не смотря на Билла.
- Томми… - выдохнул младший брат и схватил старшего за плечи, прижимаясь. Секунда – и всё удовольствие, которое Билл безуспешно пытался удержать, вырвалось на волю белой вязкой жидкостью. Видимо, кончая, Каулитц-младший снова сжался внутри, потому что Том излился почти сразу же после него, выгнувшись и стоная в последний раз. Каулитц-старший опустил голову, прерывисто дыша и приходя в себя. Вскоре сознание стало постепенно возвращаться, обрушивая на обоих волну ощущений. Он убрал со лба Билла прилипшие волосы и нежно поцеловал в губы, как будто благодаря его за доставленное удовольствие. Почему-то во всем теле появилась ватная усталость, и Том лег рядом с братом, испытывая острое желание покурить. Билл слегка улыбнулся и повернулся на бок, чтобы видеть лицо близнеца. Правда, это движение оказалось несколько болезненным, он почувствовал резкую боль где-то внизу и ойкнул, схватившись за живот.
- В чем дело? – обеспокоено спросил Том, поднимаясь на локте. – Болит?
- Немножко… - признался Билл и тут же поспешил добавить, заметив в глазах брата страх. – Но оно уже проходит, ведь так же должно быть, правда? Я же только в первый раз…
- Ну… Наверное, да. – Том снова наклонился к младшему брату и легко поцеловал. – Ты так кричал, я даже испугался сразу…
Билл почему-то испытал прилив нежности к Тому, такого с ним раньше не случалось. Теперь, когда они были вместе, еще ближе, чем раньше, всё для него будто стало иметь другой смысл. Каждое движение, слово. Как будто он переступил из одной жизни в другую. Прекрасную жизнь. Где рядом есть Томми, его брат и в то же время самый дорогой и любимый человек на этой земле.
- Я тебя люблю, Том, очень сильно… - Билл подтянул руки к груди и прижался к братишке всем телом.
- Я тебя тоже, солнышко… - прошептал Том, осторожно обхватив его за талию, как будто у него в руках было хрупкое сокровище. – О чем же я раньше думал…
- А Лили? Что ей сказать? – полусонно пробормотал Билл, закрывая глаза. Том пожал плечами, насколько это позволяла лежачая поза.
- Это уже тебе решать. Хотя, я был бы совершенно не против, если бы ты сказал ей что-то вроде «нам с тобой не по пути». – Каулитц-старший опустил глаза на лицо брата и с удивлением обнаружил, что тот его совершенно не слушает. Даже больше: Билл просто-напросто заснул. Том вздохнул и тихо закончил. – В общем, завтра посмотрим…
***
Проснулся Каулитц-младший от звука мобильного телефона. Кажется, ему пришло смс. Или еще что-то. Сознание упорно не хотело отходить от сегодняшней ночи, поэтому соображал Билл очень плохо. И Тома рядом нет, хотя он точно помнил, что засыпал рядом с ним.
Том сидел у окна, докуривая уже третью сигарету подряд: компенсировал ночное воздержание. Когда телефон брата зазвонил, он вздрогнул, как будто очнулся от раздумий и повернулся на звук. К его удивлению, вместо мобильного он увидел руку Билла, пытающуюся нашарить мешающую спать штуковину.
- Проснулся? Рано же еще. – удивился Том.
- Разве? Странно, я выспался. – наконец, обнаружив телефон, Билл углубился в чтение сообщения. – Странно… Это Лили написала. Причем еще вчера ночью. Сказала, что мы сегодня не встретимся. А оно только сейчас дошло…
- Жаль. – Том никогда не думал, что скажет такое по отношению к этой девчонке.- Кажется, ты вчера собирался с ней поговорить.
- Да… Обидно. – хотя, в глубине души он радовался, что неприятный разговор ненадолго откладывается. Ему вообще везло в последнее время на неприятные разговоры. – А ты-то чего так рано встал? И оделся уже…
Том сглотнул. Если сказать честно, он и не ложился, потому что…
- Билл, слушай, ты только не пугайся. Так должно быть, бояться нечего, все правильно. – бросив окурок за окно, он подошел к Биллу и сел перед кроватью на корточки. – Посмотри вниз… Только не пугайся.
Каулитц-младший недоверчиво покосился на брата и осторожно приподнял край одеяла.
- Ё-моё… Сколько кровищи… - только и смог выдавить он. – Это что, я?..
- У нас с тобой свертываемость плохая, наверное, поэтому и натекло столько. – предположил Том, стараясь своим ровным тоном успокоить Билла. – Иди в ванную, пока никто не проснулся, а я простыни поменяю. Надо будет выкинуть, а то мама узнает, еще спрашивать начнет…
Билл нервно кивнул и, пошатываясь, вышел из комнаты, не забыв прихватить вчерашнюю одежду. Кровь была еще одной вещью, от которой его мутило.
В душе он провел совсем немного времени, зато вернулся заметно посвежевшим. Том уже успел застелить постели и куда-то убрать окровавленную простынь.
- Ну… Ты как? Нормально? – чуть ли не с порога подскочил он к Биллу. Тот смущенно улыбнулся и слегка покраснел.
- Да, все хорошо… - он немного помедлил, прежде чем закончить фразу. – Слушай… Мы же сделаем это еще раз?
- Только не сегодня, а то я и так боюсь, что тебе было больно. – облегченно вздохнул Том. Раз братишка так говорит, значит, ему понравилось, и чувствует он себя правда хорошо. – Пошли тогда вниз, пораньше позавтракаем – пораньше уйдем. Может, Гордон даже не проснулся еще.
- Да уж, не хотелось бы с ним встречаться. – кивнул Билл. Он развернулся и потопал на кухню. Там, как они и ожидали, никого не было, даже мама еще спала. На часах только-только пробило семь, поэтому Симона, привыкнув, что близнецы встают чуть позже, сделала себе выходной. Ну и правильно, ей тоже надо иногда отдыхать. Том сделал пару бутербродов, пока Билл заваривал чай и они, таким образом нехитро позавтракав, неспеша пошли к зданию школы.
***
День прошел более-менее спокойно, если не брать в счет небольшую перепалку Тома с одноклассником из-за томовских дредов. Кажется, они мешали ему списывать у соседки Каулитца. Да и еще один эпизод с каким-то парнем из старшего класса. Тот пригрозил Биллу крупными неприятностями, если он еще раз встретится с Лили, правда, это было в самом начале дня, и сам Каулитц вскоре об этом благополучно забыл. Зато дома их ждал неприятный сюрприз. К четырем часам, как раз к обеду, приехал отчим. Как ни странно, он был один, без Аннет. Сказал, что его отпустили пораньше. Об истинной причине можно было только догадываться. Зато Симона была очень рада.
- В кои-то веки у нас будет семейный ужин! – чуть ли не пела она. – Мы так давно не собирались все вместе за одним столом, правда, мальчики?
«Мальчики» хмуро кивнули. Им больше пришлось бы по душе пообедать втроем или не обедать, в таком случае, вообще. Но расстраивать мать не хотелось, и все четверо вскоре сидели за столом. Билл со скучающим видом мешал ложкой суп, Том тоже не отставал, а вот Гордон даже не прикоснулся к еде, раздраженно переводя взгляд с одного близнеца на другого.
- Странно, ты сегодня без своего босса… - протянул Билл как бы между делом, не поднимая глаз. – И так рано… Не расскажешь, почему?
Гордон, если бы он сейчас что-нибудь ел, обязательно поперхнулся бы. Мужчина не ожидал, что его пасынок заведет такую опасную тему, при всех, да еще сам. Он же знал, что добром для него это не кончится и все равно… Но, чтобы не вызвать подозрений, попытался придать своему лицу спокойное выражение.
- Я выполнил рабочий план несколько раньше, чем задумывалось. – довольно быстро сориентировался он. – Вот меня и отпустили пораньше.
- А… Ясно. – Билл подпер голову рукой, внимательно изучая плавающий в тарелке кусочек картофелины. - И что же ты там выполнил по плану? М?
Он явно намекал на то, что отчим уже успел погостить у коллеги и приятно провести время. Гордон это понял и заскрипел зубами.
- Я не собираюсь тебе рассказывать о своей работе. Не дорос еще.
- А что есть такого в твоей работе, о чем запрещается знать детям до восемнадцати? – парировал Билл, поднимая на мужчину глаза. Тот вздрогнул и, теряя самообладание, вскочил со своего места.
- Я не собираюсь сидеть за одним столом с этой малолетней шавкой! - вскричал он. – Мало того, что лезешь, куда не следует, так еще и брата своего домогаешься! И я еще удивлялся, почему ты красишься, как последняя проститутка!
- Не смей кричать на детей! – попыталась остудить мужа Симона. – Да еще в таком тоне!
Но отчим будто и не замечал её вовсе, обошел стол и навис над младшим Каулитцем. Билл растерянно посмотрел на него и тоже встал, испуганно попятившись.
- Не строй здесь невинную овечку. Я же видел, как ты жался к Тому в спальне!
- Я не жался, мы просто разговаривали… - запинаясь, попытался оправдаться Билл. - Между прочим, я тоже много чего видел. А раз уж зашла речь, то как насчет…
- А ну замолчи! – понимая, про что сейчас скажет парень, Гордон не нашел ничего лучше, как заткнуть его пощечиной, как раньше. На этот раз Каулитц удержался на ногах, но ранка, так и не зажившая с того раза, снова открылась и стала сильно кровоточить. Билл приложил руку к губе и, обнаружив темно-бордовую струйку, испуганно ойкнул.
- Убери руки! Уверена, Билл не хотел тебя до такой степени оскорбить! - Симона, испугавшись за сына, подбежала к мужу и попыталась оттащить. Но отчим, у которого, видно, совсем снесло крышу, неловко развернулся и оттолкнул женщину. Она упала.
- Мама! – Том, до этого момента ищущий, чем бы огреть любимого родителя, подбежал к матери. Она слегка поморщилась, потирая ушибленное плечо.
- Сейчас я тебя научу, как со старшими разговаривать… - прошипел отчим, хватая упирающегося Билла за локоть и толкая в гостиную. На этот раз он запер дверь, планируя разобраться раз и навсегда. Мальчик споткнулся о порог и упал на колени, тут же вскочив. – Ты знаешь, что ты мне только что мог жизнь перечеркнуть?!
- Ты сам себе её только что перечеркнул! – дрожащим от страха голосом сообщил ему Билл.
- А ну открой дверь, скотина! – послышался глухой голос Тома из-за той стороны. Он изо всей силы барабанил по ней, норовя выломать. Кажется, даже пару раз наскочил на неё плечом. Билл повернулся на звук, надеясь, что дверь поддастся и откроется сама. Но Гордон точно знал, что это им не грозит, поэтому продолжил беседу с пасынком.
- Ну уж нет. Я вполне могу придумать что-нибудь и сослаться на срыв из-за нервной работы. Допустим, я готовил жене подарок, а ты…
- И поэтому её ударил только что? Это твой подарок?
- Черт возьми, ты что, правда, хочешь меня до нервного срыва довести?! – снова взяв Билла за плечи и хорошенько встряхивая, прошипел отчим. – Тогда радуйся, ты меня довел!
***
Ненавижу его. Убью. Пусть только попадется мне на глаза. Мразь. Грязный ублюдок. Свинья… Как он смеет обижать Билла и маму?
Том снова налетел на дверь со всего размаху. Плечо уже довольно чувствительно саднило, а он все не унимался.
- Я вызову полицию. – тихо сказала Симона. Она понимала, что лишает себя в очередной раз маленькой женской радости быть любимой, но дети для неё были дороже всего и всех. Поэтому женщина обреченно взяла в руки телефон и набрала номер. Дозвонилась не сразу, видимо, день выдался неспокойный. Да и когда дозвонилась, связь все время прерывалась, поэтому Симона вышла на улицу, чтобы лучше ловился сигнал. И очень вовремя. Том услышал, как Билл за дверью негромко вскрикнул, и у него сжалось сердце. Он даже представить не мог, как взрослый мужчина может поднять руку на его младшего брата. И снова он вскрикнул, только более хрипло. Видимо, расплакался. Кажется, даже позвал брата по имени… Том с новыми силами стал ломиться в дверь, одновременно пытаясь понять, как еще можно пробраться в комнату. И тут его осенило. Над задним двориком было окно, выходящее как раз в гостиную. Расстояние от земли там было немного выше, чем в других местах, потому что ради двери в подвал там выкопали метра два вглубь, но что поделаешь…
Он выбежал вслед за матерью на улицу и, обойдя дом, подошел к одному из окон на кухню. Обследовав стену рядом на предмет каких-нибудь выбоин и крупных трещин, он, наконец, обнаружил одну. Просунув туда руку, он подтянулся и встал на некое подобие ступеньки, который образовывал выступ внизу окна. Не слишком удобно, но приходилось терпеть. Дальше задача посложнее. Таким же макаром перебраться на соседнее окно, располагающееся ровно над дверью в подвал. Стоило оступиться, и Том обеспечил бы себя переломом чего-нибудь. Он глубоко вздохнул. Со стороны гостиной послышался звук, напоминающий треск дров в огне. Видимо, отчим наградил Билла еще одной пощечиной. Том еще раз вздохнул и продолжил путь. Пару раз чуть не сорвавшись, он все-таки достиг пункта Б и, просунув руку в открытую на его счастье форточку, поднял защелку. Перед глазами предстала картина, ради которой любой журналист, освещающий проблемы в семье мог бы хоть на край света прибежать. Билл жался в углу, закрываясь от Гордона руками, а тот навис над ним, как меч возмездия, и что-то впаривал, активно жестикулируя. Тому понадобились секунды, чтобы соскочить с подоконника вниз и, схватив какую-то внушительных размеров вазу, с размаху опустить её на голову отчиму. Тот хотел было повернуться, но почти сразу же обмяк и осел на пол, заснув глубоким сном часа эдак на два. Билл тоже сполз по стене, пряча лицо в ладонях. Его била крупная дрожь, а слезы градом катились из глаз, местами смывая кровь. Если бы Том не хотел побыстрее прижать к себе братишку и успокоить его, сказать, что теперь все кончилось раз и навсегда, ведь скоро приедет полиция и заберет этого сукина сына, то обязательно пнул бы еще отчима разок-другой для верности. Он опустился на корточки перед братом и попытался отнять руки от его лица, чтобы хотя бы примерно оценить повреждения.
- Билли, все закончилось, мама вызвала полицию, и сейчас его заберут… - Билл никак не хотел успокаиваться и все так же дрожал, вжимаясь в стену. За окном послышалась сирена, и вскоре на кухне кто-то затопал. – Черт возьми, я дверь забыл открыть! Они же её сейчас…
Он не успел закончить. Раздался выстрел, и замок буквально разлетелся. В комнату вбежали двое мужчин в форме и тут же остановились. Кажется, они ожидали увидеть несколько другую картину, но быстро сориентировались, и один из них взвалил Гордона, который уже постепенно приходил в себя, себе на плечи, намереваясь отвести к машине.
- Это ты что ли его уложил? – кивнув на отчима, спросил у Тома другой. Парень кивнул. Полицейский хмыкнул. – Прыткий ты, однако. Ну что ж, тогда спасибо, может быть, как-нибудь поступишь к нам, будем рады такому сотруднику. Кстати, прошу прощения за дверь.
Каулитц вежливо улыбнулся и покачал головой. Но тот уже не увидел, у него нашлись дела поважнее. На кухне ждала Симона, которой не терпелось увидеть обоих детей. Но ей еще предстояло отвечать на какие-то вопросы для следствия. Том знал, что так всегда делают, но не понимал, зачем они понадобились здесь. Ведь всё и так ясно, или нет?
- Мам, дай чего-нибудь, у Билла на лице откуда-то царапины появились, к ним бы холодного приложить надо. – проводив брата в их комнату, попросил Том.
- Возьми, там масло в морозильнике лежит. И скажи ему, чтобы сразу промыл чем-нибудь, аптечка в ванной! – крикнула ему вслед Симона. Видимо, она была несколько занята разговором с полицейским. Да и знала, что дети сами справятся. Её дело – приласкать после всего и снять шок. Но этим она займется после ухода посторонних.

***
Суббота… Как много в этом звуке для сердца школьного слилось, как много в нем отозвалось. Все-таки выходные – замечательная вещь. Никуда не спешишь, спи, сколько влезет, и ни о чем не думай. Целый день в твоем распоряжении. А впереди еще и воскресенье.
Примерно с такими мыслями проснулся Билл. Второе, о чём он подумал – это вчерашний поцелуй. Странно, больше вроде ничего и не было, но во всем теле появляется легкость, даже если просто вспомнить те ощущения. Каулитц уже даже не был уверен в том, что это был не сон. Если так, то он бы с радостью проспал бы весь день, а может и не один.
- Доброе утро! – повернувшись на другой бок, лицом к кровати брата, улыбнулся Том. – Как спалось?
- Сразу скажи: то, что было вчера, правда было, или мне только приснилось? – уточнил Билл. – Если было, то мне больше понравилось не спать.
Старший Каулитц улыбнулся. Он то же самое хотел спросить у близнеца. Так что у него теперь было два вывода: либо они правда вчера ТАК целовались, либо им уже снятся одинаковые сны.
- Смотря, что ты имеешь в виду. – он ухмыльнулся. – Мне и ночью много чего снилось.
Билл слегка покраснел. Если Тому было привычнее об этом говорить как бы между делом, то его это всё еще несколько смущало. Каулитц-старший рассмеялся и, встав со своей кровати, сел рядом с братом.
- Ладно тебе! Тоже мне, скромница нашлась.
- Не разговаривай со мной так! – тут же последовала ответная реакция. Том часто так делал, говорил с Биллом, изменяя окончания на женский род, а младший брат начинал обижаться. Его это несколько веселило, хотя, в конце концов, все-таки приходилось просить прощения. – Как это «так»?.. Все-все, не дуйся. Я же пошутил.
- А если я тебе врежу? – поинтересовался Билл, угрожающе поднимая над близнецом подушку.
- Тогда тебе тоже придется извиняться! – рассмеялся тот, намекая на позапрошлый вечер.
- Та-ак… Ну и кто из нас нимфоман? - Билл тоже расплылся в улыбке. Том открыл было рот, чтобы продолжить обмен подколами, но в дверь постучали. Оба удивленно переглянулись.
- Открыто… - негромко сказал Том, снова садясь на свою кровать. Он не помнил, когда в последний раз к ним кто-то стучался. Мама всегда заходила без стука, а сегодня почему-то изменила обычаю.
- Вы уже проснулись? – обрадовано улыбнулась Симона. – Вот и отлично. Мы с Алексом поедем… на рынок, он обещался меня отвезти, завтрак внизу, не шалите здесь без меня, буду вечером. Чтобы к моему приходу тоже дома были! – строго закончила она, но не исчезающая улыбка на её лице не позволяла воспринимать её строгость всерьез. Билл кивнул и мать, помахав детям рукой, скрылась за дверью.
- Что-то она с ним слишком много времени проводит. – заметил младший Каулитц, подходя к окну. Там уже стояла машина. – Думаешь, она правда на рынок?
- Нет, конечно. У них стопроцентно свидание.
- Мне тоже так кажется. А он ничего так, как ты считаешь?
- Что значит «ничего так»?! – возмутился Том. Билл засмеялся, слегка запрокинув голову.
- Для мамы, я имею ввиду! А ты что, подумал, что я… - он не смог закончить фразу, так как был прерван новым приступом смеха. Успокоившись, он подошел к брату и, полный серьезности, похлопал его по плечу. – Нет. Я тебе никогда не буду изменять с какими-то там полицейскими.
И оба тут же покатились со смеху.
***
Билл сидел на стуле, поджав под себя ноги, и ел бутерброд. Больше они ничего не нашли, видимо, это и был обещанный завтрак. Хотя, ни один, ни другой не были недовольны. Разве что, все очень быстро кончилось.
- Слушай, тебе что, правда удобно так сидеть? – поинтересовался Том, кивнув на позу брата. Тот кивнул. – Но это же так… Ну…
- Как? – невнятно спросил младший Каулитц.
- По-девчачьи. – наконец, сформулировал свою мысль старший. Билл поперхнулся и постучал себя по груди.
- С чего это? – отдышавшись, удивился он. – Я почти всегда так сажусь, а ты до сих пор ничего такого не говорил!
- Я только сейчас заметил… - пробормотал Том, тут же переводя тему. – А куда мы сегодня пойдем?
- Поедем.
- Что, опять в город?
- Ну да. А что?
- Да нет, ничего.
- Между прочим, я хочу там кое-что сделать. – Билл нахмурился. – Нехорошо с Лили получилось. Надо перед ней извиниться, может, мы хотя бы друзьями останемся…
- Ты что, как передо мной будешь извиняться? – рассмеялся Том. Кажется, у него появилась новая тема для подколов.
- Иди ты. – отмахнулся младший Каулитц. – Я серьезно. Думаешь, если я ей куплю цветы, ей понравится? Кажется, девчонки такое любят…
- Смотри, как бы она снова на тебя не запала. – предупредил Том. – А то простит и…
- Нет, я думаю, дальше не пойдет. Слишком мы резко разошлись.
Через десять минут они уже стояли у остановки, ожидая транспорт. Тот не заставил себя долго ждать, и вскоре близнецы были на привычном месте. Поиски цветочного магазина тоже не заняли много времени, и Билл купил одну красную розу. Он хотел бы больше, но Том сказал, что не стоит приучать девушек к вниманию, а то сядут на шею. Билл решил последовать его совету, решив, что брат все-таки чаще общался с представительницами противоположного пола, а, следовательно, и знает больше. Они вышли, и младший Каулитц тут же остановился в нерешительности.
- В чем дело? – спросил Том, обернувшись на близнеца. Тот о чем-то напряженно думал, отвлеченно водя пальцем по стеблю цветка. Наконец, он укололся и как будто очнулся.
- Том, ты же мне самый любимый брат, да? – просящим тоном спросил Билл.
- Естественно. А что ты от меня хочешь такого, что начал подлизываться? – недоверчиво посмотрев на младшего Каулитца, согласился Том. Билл замялся.
- А ты не мог бы… Не мог бы ей отдать и сказать, что это от меня? – он слизнул выступившую каплю крови и слегка поморщился.
- Я тебе не почтовый голубь. Твоя девушка, ты и разбирайся. – наотрез отказался Том. Он боялся, что снова попадется на крючок Лили, что болезненно скажется на его самолюбии. Но Билл принялся так просить, что он, наконец, сдал позиции.
- Ладно… Только ты мне будешь потом должен. – вздохнул старший Каулитц. – А ты что будешь делать?
- Я здесь где-нибудь буду шататься. Давай встретимся вон у того магазина, это недалеко от её дома. – Билл махнул рукой на какой-то магазинчик на углу. – Минут за двадцать успеешь?
- Да я и раньше приду. Делов-то, цветок отдать. – Том взял розу и пошел в сторону дома девушки. Оставалось надеяться, что она была в квартире, а то просто так деньги потратили. Этот младший брат со своей тягой к романтике… Поэтому и не нашел себе никого.
- И хорошо. – вслух прервал свои мысли Каулитц. Он не мог представить, чтобы Билл и кто-то там еще… Том мотнул головой, отгоняя плохие мысли. С него хватило и того поцелуя, что он увидел в их комнате. – Так…
Он протянул руку и позвонил. В квартире тут же послышались легкие шаги.
- Кто? – поинтересовался звонкий голос. – Мама, ты?
- Конечно, кто же еще! – в тон ему пропищал Том. За той стороной рассмеялись, и тут же щелкнул замок.
- Какие у меня гости! – улыбнулась Лили. – Ой, а это мне?
- Точно. – Том протянул розу. Девушка, чуть помедлив, взяла её, будто случайно коснувшись руки Тома своими тонкими пальчиками. – Только не от меня. Не совсем от меня. Это Билл попросил тебе передать, он хотел извиниться за тот разговор. Считает, что вы могли бы остаться друзьями, если ты согласишься, конечно.
- А-а… А почему он сам не пришел?
- Не знаю. Стесняется. – пожал плечами Том. – Зато его верный пёс всегда на страже и может вовремя разнести газеты по домам.
- Тогда, может, верный пёс хочет отдохнуть от тяжелой работы? – снова рассмеялась девушка. – Проходи, дома нет никого.
- Опять одна? Что это ты? – поинтересовался Том. У него еще есть, как минимум, минут пятнадцать, почему бы и не побыть здесь? Тем более, на улице прохладно, лучше уж в тепле посидеть, чем зябнуть у магазина. Билл, как всегда, опоздает, в этом Каулитц был уверен. Поэтому он, не задумываясь, разулся, снял толстовку и прошел вслед за Лили в гостиную.
- Мама ушла с… С вашим отчимом куда-то. – махнула рукой девушка. – А тебе это не нравится?
- Как с нашим отчимом? – упавшим голосом переспросил Том. – Разве его уже выпустили?
- А его куда-то забирали? – удивилась Лили, присаживаясь на диван и хлопнув ладонью рядом с собой. Том машинально опустился на это же место.
- Н-нет, никуда… - опроверг сам себя Каулитц. «А что он тогда домой не приходил? А если… А Билл же там один, вдруг… » - Слушай, я, наверное, пойду…
- Опять? Так быстро? – расстроилась девушка. – Тебе что, неприятно со мной общаться? И Биллу тоже… Я такая плохая, да?..
- Нет-нет, что ты! – поспешил заверить её Том. – Ты очень даже… Очень даже…
- Какая? – тихо спросила Лили, поворачиваясь к Каулитцу. Он и не думал, что сел настолько близко. Они теперь в прямом смысле были лицом к лицу. Почти.
- Очень…
Девушка прикрыла глаза и прикоснулась своими губами к губам Тома, преодолев то небольшое расстояние, что до этого момента их разделяло. Он слегка отклонился назад в знак протеста, и Лили подставила за ним руки, чтобы не упасть. Зато это легкое прикосновение перешло в глубокий поцелуй. Каулитц, сам того не замечая, стал отвечать. Он понял, что снова наступил на те же грабли. Но не поддаваться было очень сложно, если не вовсе невозможно. А напрягаться Том не любил, особенно в таких делах. Пожалуй, девушке, которая смогла его обыграть в эту игру, можно и поддаться.
Он тоже подставил одну руку сзади, другой обнимая её за талию. Лили переместилась Тому на колени, обвив руками его шею. Она снова была в юбке, а такой близости парень спокойно выносить не смог.
- Не боишься? – на секунду прервавшись, спросил Том. Оба тяжело дышали. Девушка улыбнулась и покачала головой, полностью отдавая себе отчет в том, что делает. – Я предупреждал…
В ответ Лили снова притянула к себе Тома и поцеловала, не встречая препятствий. Её изящные руки спустились по спине Каулитца ниже, взяв край длинной футболки. Парень поздно вспомнил, что там, наверняка, еще видны синяки, поэтому не сопротивлялся. Лили ловко сняла её через верх и удивленно посмотрела на Тома.
- Подрался. – одним словом всё объясняя, сказал он, продолжая целовать девушку. Ей хватило и такого объяснения, тем более, на дельнейшее оно никак не влияло. Каулитц медленно повел руками по талии Лили, поднимаясь выше, под кофту. Она слегка улыбнулась, нежно прикусив его губу.
Вдруг Том интуитивно поднял взгляд, ощущая присутствие еще кого-то постороннего. К его удивлению и чуть позже пришедшему ужасу, прямо в глаза смотрел брат. Он стоял на пороге и слегка растерянно смотрел на происходящее. Лили тоже заметила, что Том отвлекся, и прервала поцелуй.
- Что случилось? Опять хочешь уходить? – улыбнулась она, оборачиваясь. Улыбка тут же сползла с её лица. – А ты что здесь делаешь? Не учили стучаться?
- Я… я позвонил… Никто не ответил, а дверь была открыта, и… - дрожащим голосом начал Билл, переводя глаза с Лили на брата и наоборот. – А вы что здесь делаете?
- Что хотим, то и делаем. Правда, Томми? – вставая с колен одного Каулитца и подходя к другому, спросила она. Том опустил глаза, вспомнив, что еще ко всему прочему, сидит здесь полуголый. – А тебя это больше не касается, ясно? И вообще. Ты здесь лишний. Уходи.
- Да я понял уже, - бесцветным голосом ответил Билл. – В следующий раз двери закрывайте…
Он развернулся и вышел, еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться перед Лили. Том хотел было побежать за ним, но девушка его удержала за руку.
- Тебе не надо перед ним извиняться. Между нами уже ничего общего, а твоя личная жизнь – это твоя личная жизнь. Разве не так? – заглядывая ему в глаза, спросила она.
- Так… - чувствуя черную пустоту внутри, еле слышно ответил Каулитц. Он высвободил кисть и оделся. Ему тут же показалось ужасно глупым все то, что минуту назад занимало всё его существо. – Прости, я всё же пойду.
- Ну нетушки. – мило надувая губки, пропела Лили. – Мы остановились на самом интересном месте!
- Я только что с братом поссорился. Так что забудь. – холодно ответил Том. Он не понимал, как можно думать об этом, только что рассорив двух близнецов. – Бывай.
Он взял толстовку и вышел, одевая её на ходу. Не хотелось задерживаться там. Теперь оставалось только выяснить, куда пошел брат. Сразу домой, а вот если дома его не будет…
***
Билл вышел из подъезда, вытирая текущие слезы рукавом. Он не мог поверить в то, что видел. И слышал. А ведь мог и не узнать. Просто ему стало скучно одному, и он решил подняться вслед за братом. Лучше бы и не поднимался… Билл, конечно, понимал, что у Тома было очень много девушек, и каждой он дарил незабываемое время. Но это было до того, как… Раньше Каулитц и не думал, что такое может отбить желание жить. Как его собственный брат мог делать это с его бывшей девушкой?! Да еще зная, что он к нему испытывает… Новая волна отчаяния накрыла Билла с головой. Он опустил голову и пошел, куда глаза глядят. На улице было холодно, и он быстро озяб. Засунул руки в карманы, но и это не помогло. Он зашел в музыкальный магазин, чтобы немножко погреться. Заодно посмотрит что-нибудь. Домой идти не хотелось.
Каулитц подошел к одной из полок, рассматривая диски известных музыкантов. У него давно была мечта. Хотел петь на сцене. Чтобы были фанаты, гастроли, чтобы даже на улице узнавали… Но он прекрасно понимал, что без денег это невозможно, а таких у него не имелось. Поэтому мечта оставалась мечтой. Мама любила расписывать ему его будущую жизнь, отчего на него накатывало ощущение безысходности. Хотелось жить прямо сейчас, сделать всё, чтобы жизнь была не по маминому шаблону, ведь всё это можно было описать простой цепочкой «школа-институт-работа-семья-работа-семья» и так далее. Ну уж нет. Он будет жить секундой, сейчас, а не потом.
Так, шатаясь по магазинам, Билл провел целый день. Он замерз, хотел есть, но домой не шёл. Встретиться с Томом для него было равносильно смерти. Моральной. Хорошо еще, что он не зашел чуть позже, а то бы точно не выдержал такого.
Стало быстро темнеть. Билл поднял голову. На небе появлялись первые вечерние звезды. Он застегнул куртку до верха и подышал на холодные руки.
- Ого, кого я вижу! – вдруг услышал он и обернулся на звук. Недалеко стояла компания каких-то ребят, среди которых Каулитц узнал того парня, что пригрозил ему в школе. Ему тут же поплохело. Если они и Тома так побили, то… - А чего это мы прогуливаемся в таком безлюдном месте? Ничего не боимся, да?
Билл промолчал, внимательно следя за движениями старшеклассника. Они и правда были в тихой безлюдной улочке недалеко от остановки. Парень неспеша подошел к Каулитцу.
- Так это он? – поинтересовался один из компании. – Да не гони. Я думал, раз они близнецы, то хотя бы похожи. Может, они брат и сестра? Про этого и не скажешь, что парень.
- Зато твоих девушек цепляет только так! – рассмеялся другой. – Да ладно тебе, Дэн, я же пошутил. Ты у нас тоже высший класс.
Видимо, того, что вышел вперед первым, и звали Дэн, потому что именно он показал шутнику кулак.
- А он правда на девчонку похож. – заметил еще один. – Может, ошибка природы? Вышла бы неплохая шлюшка.
Все громко загоготали. Билл хотел было высказать всё, что думает по этому поводу в самых доступных выражениях, но, вспомнив, в какой ситуации находится, благоразумно решил промолчать.
- Рик, не хочешь использовать нашу находку по назначению? – вдруг предложил кому-то Дэн. – Судя по тому, что ты успел отыметь даже Сьюзан из параллельного, тебе все равно с кем трахаться. А вот ему, - он кивнул на Билла. – это послужит хорошим уроком. Тем более, он будет посимпатичнее Сьюзи. Ты же любишь тёмненьких?
- Ты что, упал и башкой ударился?! – чувствуя легкую панику, запротестовал сам Каулитц.
- О, ты еще и разговаривать умеешь? – удивился Дэн. – Хотя, какая разница. Один голос «против», остальные «за». Ты явно в минусе, так что придется отбывать наказание по всем правилам. Мы же законопослушные граждане, правда? Ну, так что, Рик? Каков вердикт нашего судьи?
- Виновен. – Рик оказался крупным парнем, примерно на голову, а может и больше, выше Билла. Его ухмылка не предвещала ничего хорошего. Билл быстро окинул местность взглядом. Никого. Как будто специально. Паника перестала быть легкой, Каулитц слегка дрожал, всё еще не веря, что они правда это сделают. Но парень двинулся на него, со всей силы прижимая к стене и рассеивая все сомнения.
- Пошел ты! – Рик взял Билла за кисть, чтобы тот не дергался, но Каулитц все равно сделал попытку вывернуться. – Отпусти!
- Помолчал бы, а то мало ли что… - тихо, но четко предупредил парень, больно сжимая руку.
- Ты мне больно делаешь… - почти безнадежно прошептал Билл, как будто для себя.
- Я в курсе. – ответил Рик. Видимо, ему просто судьба была стать садистом. Во взгляде даже появился огонек, когда Каулитц пожаловался на боль, о чём и пожалел впоследствии.
- Ну, чего ты там тянешь? Я тебя не сказки рассказывать просил! – поторопил Дэн, отходя к своим, которые уже устроились поудобнее, ожидая зрелища.
- Брыкается, сучонок! – ответил парень, снова возвращаясь к своему занятию. В глазах Билла мелькнул страх на грани истерики. Он никогда раньше не испытывал на себе такой агрессии и грубости, особенно в таком деле, и теперь совершенно не знал, как ей сопротивляться. Рик расстегнул ремень на джинсах парня и резко стянул их вниз, попутно прихватив боксеры, на что Каулитц снова громко запротестовал. Сам он поясов не носил, поэтому ему приготовиться было гораздо проще. Затем парень прижал его к стене вплотную и, обхватив за талию, попытался поднять. Попытался не потому что был слаб физически или Каулитц был тяжелым, просто последний всё это время пытался вывернуться, царапался, хватал за руки, в общем, любым способом пытался отсрочить то, что собирался сделать старшеклассник. Попутно он обзывал его всеми словами, которые только приходили ему в голову, просил остановиться, но, заметив, что тот его даже не слушает, про себя обреченно сдался. Но брыкаться не перестал.
- Придурок… - Билл выставил перед собой руки, стараясь удержать этот напор. Под странным, слегка диковатым от неудовлетворенного желания взглядом подкашивались ноги, и становилось действительно страшно. – Хватит… - он попытался сказать это как можно тверже, но получилось нечто очень жалкое.
- Черт возьми, расслабься и получай удовольствие! – раздраженно прикрикнул на него Рик и замахнулся, как для удара. Он чувствовал, как дрожит Каулитц, и пьянел от ощущения этого страха, этой невольной покорности, подчинения. Билл в какой-то момент испуганно притих, что парень и использовал для того, чтобы завершить начатое. Он взял Каулитца за бедра, приподнял, прижав спиной к стене, и тут же одним рывком грубо вошел до конца, не тратя времени на церемонии. У Билла перехватило дыхание от боли, и в глазах замелькали черные точки. Он сдавленно застонал, впиваясь ногтями в плечи Рика. Было такое ощущение, что его ударили ножом. Старшеклассник слегка улыбнулся, увидев, как лицо Каулитца перекосилось от новых ощущений, и снова сделал глубокое движение вперед.
- Больно! – сам того не ожидая, то ли прохрипел, то ли прокричал Билл, снова дернувшись от очередного толчка парня и выгибаясь назад. Он задыхался, захлебывался в своей боли, в собственных слезах, переходящих в рыдания.
- Не нравится? – удивленно вскинул брови он. – Ничего, это только сначала так. Правда, для кого-то это начало продолжается до самого конца.
Все снова рассмеялись.
- Давай дальше, может, ему понравится и он придет еще. – скомандовал кто-то. Однако Каулитц весь зажался внутри из-за этой дикой боли, не давая двигаться дальше. Парень сильнее вдавил его в стену, чувствуя, что с этим надо бы что-то сделать. Хотя, в этот же момент у него пронеслось в голове, что так Каулитц сам себе делает хуже, и это уже не его проблемы. Он сделал еще одно резкое движение, отчего Билл снова закричал не своим голосом. Двигаться стало чуть легче, но теперь это было чистой воды изнасилование. Рик все же последовал совету, сразу резко, упрощая себе «путь», а позже свободно ритмично двигаясь и придерживая Билла снизу и за талию, так как тот почти терял сознание. В чувство его приводила только дикая боль, от которой секунду спустя он снова начинал проваливаться в никуда. Сил уже не было даже чтобы кричать, он только глухо постанывал, когда было особенно больно, чем провоцировал Рика двигаться еще резче и быстрее. Наконец, дыхание парня стало прерывистым и хриплым, сам Каулитц слышал это как будто издалека, и он кончил, по инерции делая еще несколько последних рывков.
Билл хотел только одного, чтобы всё это поскорее закончилось, забылось… Когда Рик его отпустил, стало очень противно внутри, а липкая сперма медленно стекала по ногам, заставляя снова морщиться. Каулитц как-то вяло натянул упавшие джинсы, чувствуя, что окружающий мир снова уплывает в сторону.
- Эй, придержи его, а то сейчас расшибётся нахрен, нам тогда …! – подбежал к ним Дэн, выразительно проведя ребром ладони по шее. Он похлопал Билла по щеке, приводя в чувство. – Ладно, ребят, валим отсюда. С него, я смотрю, достаточно.
Они почти сразу же исчезли в какой-то подворотне, которую и днем с огнем не заметишь. Видимо, проводили здесь много времени и всё уже знали. Но Билла это не слишком волновало. У него в голове всё еще отдавало этой тупой болью, а во всем теле была ватная слабость. Ему показалось, что он сходит с ума, ощущение внутренней опустошенности вдруг стало давить со всех сторон.
В противоположном конце улицы мелькнула куртка Симоны. Наверное, только из-за того, что он на неё отвлекся, удалось сохранить остатки сознания.
- Мам? – позвал он, вставая поровнее. Он не хотел, чтобы она узнала о том, что только что произошло. – Мам!
Женщина в другом конце замерла. Значит, это и правда была Симона. Она что-то сказала человеку рядом, и они вместе пошли в его сторону. Билл сделал пару шагов, морщась от боли. Он и не думал, что это может быть настолько неприятно. Ему стоило огромных усилий сделать лицо попроще и не сгибаться, когда подошли его мать и Алекс.
- Билли, а ты уже что здесь делаешь? И где Том? – поинтересовалась она.
- Я к остановке иду, здесь путь короче. А Том… - Каулитц-младший тут же заметно погрустнел. – Мы с ним поссорились. Наверное, он уже дома.
- Хорошо, тогда сейчас все вместе поедем. И как ты нас только словил! – рассмеялась женщина. Вскоре они уже были дома. Алекс уехал к себе, хотя Симона уговаривала его остаться, а Том и правда оказался дома, причем в самом худшем расположении духа.
Он заметно обрадовался, увидев брата, но что-то не давало ему это сказать. Билл тоже сделал вид, что не замечает близнеца. Они сели ужинать, но ни одному, ни другому кусок в горло не лез.
- Гордона выпустили, – тихо сообщил матери старший Каулитц. – Наверное, у него там тоже связи…
Она тут же стала что-то говорить по этому поводу, но никто её не слушал. Заметив это, она попыталась вовлечь в беседу обоих братьев, но и здесь ничего не вышло. Первым не выдержал Том.
- Спасибо за ужин. Я наверх, устал. Всем спокойной ночи.
- Спокойной ночи, милый! – улыбнулась мать. Она ожидала, что и Билл хоть что-нибудь скажет, но тот уставился в тарелку, не подавая признаков жизни. Том слегка помедлил, прежде чем уйти, но, не дождавшись ничего, исчез за дверью.
На кухне воцарилось молчание, прерываемое только шумом ветра за окном. Симона немного побарабанила ногтями по столешнице, собираясь с мыслями.
- Так что между вами такого произошло, что вы даже не смотрите друг на друга? – наконец спросила она. Билл немного помолчал, прикидывая, стоит рассказать или нет. С мысли немного сбивали недавние воспоминания: перед глазами то и дело вставало жестокое выражение лица Рика, а неприятные ощущения внизу живота всё никак не проходили.
- Он… Мы… В общем… - Билл почувствовал, что сейчас расплачется, и замолчал. Мать встала со своего места и, пробормотав «иди ко мне, солнышко», притянула к себе сына. Как только Каулитц-младший оказался в объятиях матери всё, что он так долго сдерживал, как будто вырвалось наружу. Он прижался к ней, чувствуя, как слезы снова потекли из глаз с удвоенной силой.
- Мам… Я зашел… А он и Лили… Они… Они там целуются… Понимаешь? Он и Лили… Она сказала, что это не моё дело… - сдавленно всхлипывая, говорил Билл. – А он… он даже не посмотрел… Ничего не сделал… Он её сам обнимал!..
- Ну-ну, успокойся… - поглаживая сына по волосам, успокаивала Симона. – Сейчас ты поднимешься, вы поговорите, наверняка у него есть, что тебе сказать.
- Не буду я с ним разговаривать! – поднимая красные от слез глаза, резко запротестовал Каулитц. – Я его видеть не хочу…
- Билл, ну ты же можешь его понять. Он же мальчик, у него сейчас, как и у тебя, такой возраст, когда начинаете чуть ближе, чем раньше, общаться с противоположным полом. Так уж вышло, что вам понравилась одна девочка, но вы же братья, вам нельзя из-за неё ссориться. Девочек будет много, а вы друг у друга одни на всю жизнь... – она вдруг вспомнила, что видела вчера вечером. Всё тут же встало на свои места. Билл так расстраивался совсем не из-за Лили…
- Я знаю, мам… - прошептал младший Каулитц, вытирая слёзы.
- Билли, мне надо с тобой поговорить. – Симона все-таки решилась открыто побеседовать с сыном. – Я вчера хотела вас предупредить насчет сегодняшнего ухода, вечером, вы тогда уже ушли спать…
У Билла все похолодело внутри. Он начинал догадываться, о чем говорит мать. Оставалось надеяться, что больше она ничего не знает.
- И что? – не зная, хочет он услышать, что будет дальше, или нет, спросил Каулитц.
- И я… Как бы сказать… Кое-что видела. Думаю, ты и так понял, о чем я говорю. Скажу честно, очень удивилась, но потом решила, что вы сами всё мне расскажете. А раз уж ты увел разговор в эту сторону, ответь не, пожалуйста, на вопрос. Что… Что ты чувствуешь к Тому? – она хотела спросить «Что между вами», но решила, что это будет звучать несколько с другим смыслом.
Билл замолчал, не зная, что сказать. Наконец, он махнул рукой, будь что будет. Все-таки, это не кто-то, а их мать, она имеет полное право знать. Но не всё. Все-таки, лучше недоговорить, чем соврать.
- Понимаешь… Он же мне брат. Но я е… Он мне очень нравится. Очень-очень. Но не совсем как брат… Мам, я не знаю, что со мной… - под конец совсем скиснув, признался младший Каулитц. – Мне и Лили нравится… Нравилась, а теперь вот…
- Ну что ж… Молодец, что смог рассказать. - Симона вздохнула. В глубине души она надеялась, что с возрастом, ну или просто через какое-то время, всё это пройдет. Больше всего её утешало, что Билл и к той девочке испытывает симпатию. – Я даже не знаю, одобрять мне это или нет. Вы же братья, как-никак… Билл, подумай над этим. Думаю, ты правильно решишь, но если будешь сомневаться, то всегда можешь мне рассказать. Я тебя пойму и подскажу, если что.
Билл кивнул. Он и сам был рад, что высказался. Сразу стало легче. Сейчас он пойдет, поговорит с Томом, и всё выяснит. Они вместе разберутся, что к чему. Может быть, у них с Лили и не было ничего, просто так вышло… Да кого он обманывает! Было у них всё, своими глазами видел… Том же никогда не отказывался, ему только намекни… А о Билле даже не вспомнил… В горле снова появился ком.
- Ладно, давай уже и ты иди спать, я устала за день, не могу с тобой здесь всю ночь сидеть. – помолчав, скомандовала Симона. Билл привстал, тут же почувствовав, как непроизвольно изменяется выражение лица. И сел.
- Я посижу еще. Один. Это… Ну, подумаю, разберусь в себе… - сымпровизировал он отговорку. Мать согласилась и, сказав потом помыть посуду, пожелала спокойной ночи.
Когда она ушла, Билл снова попытался встать. Для этого пришлось опираться на стол, ноги снова стали ватными и держать не хотели. Плюс ко всему в глазах замелькали знакомые черные точки. Обернувшись, он, к своему ужасу, увидел на стуле красные следы. Благо он был деревянный и легко отмылся. Зато джинсы придется стирать самому… И похода в их с братом спальню теперь точно не избежать.
***
Билл стоял, прислонившись спиной к двери, опустив глаза. На стуле у стола сидел Том, тоже молчал и тоже опустил глаза. Видимо, он что-то делал до того, как зашел брат. Было ясно, что именно, потому что гитара была явно в спешке засунута за шкаф, да и то не полностью. Когда на Тома что-то находило, он брал гитару и импровизировал, перебирая струны. В зависимости от настроения получалась разная музыка. Сейчас Билл, подойдя к двери, услышал что-то грустное, очень одинокое, какой-то повторяющийся мотив. И будто что-то просящее, просящее услышать, придти и спасти от этой одинокой пустоты… Несколько раз Том прерывался, раздраженно не в лад бренча по струнам, потом какое-то время молчал и начинал сначала. Билл остановился перед дверью, как зачарованный слушая эту музыку. Ему снова захотелось поговорить с братом, узнать, что всё не так, как он подумал… Хотя бы просто поговорить. И он вошел.
А теперь, увидев Тома, снова не знал, что сказать. Наверное, брат чувствовал то же самое. Слишком много всего случилось, и слишком мало слов было, чтобы об этом рассказать.
И они просто молчали. Билл в какой-то момент почувствовал, что ему нравится, когда Том просто рядом. Просто ощущать его присутствие. И знать, что сейчас он думает о том же, что и Билл. Откуда? Просто знал, и всё.
- Я ушел. – тихо сказал Том, не поднимая головы. Ему стоило огромных усилий над собой, чтобы прервать эту тишину. Билл никак не отреагировал, он всё так же стоял, опустив голову. – Сразу после тебя… Я к ней ничего не чувствую, совсем ничего, у нас даже толком ничего и не было. Прости, Билл, я правда не думал, что…
- Не оправдывайся. – грустно остановил его младший брат. – Она права, нас больше ничего не связывает, и твоя личная жизнь – это твоя личная жизнь. А я в ней лишний… Мы же все-таки братья, не может быть ничего… Ничего, Том. Никогда.
- Билл, не говори глупостей! – Каулитц-старший от волнения даже вскочил с места. – Мне плевать на то, что ты мой брат, я люблю тебя, как никого… Как никогда…
- А я тебя н… - Билл хотел сказать «нет», но не смог. Он тоже, как никого и никогда, но ведь вместе они быть не смогут… Он снова начал про себя эту же фразу и закончил вслух.- Нет…
Том замер. Они снова стояли молча, последнее слово звенело в ушах, эхом отдаваясь в гулкой тишине. Билл так и не двинулся. Зато старший брат медленно подошел к младшему и взял его за плечи, пытаясь заглянуть в глаза.
- Я тебя не люблю, Том… - тихо повторил Билл.
- Правда?.. – чувствуя что-то странное и страшное внутри, спросил Том.
- Нет… - еще тише ответил брат. – Я безвольный человек…
Том почувствовал невероятное облегчение, как будто вдохнул свежий воздух, пробыв под водой минуты две. Он прижал к себе младшего Каулитца и почувствовал, как тот как-то напрягся и часто задышал.
- Что случилось? – Том взял Билла за подбородок и, наконец, посмотрел ему в лицо. Тот убрал руку близнеца, слегка согнувшись.
- Ничего… - прошептал Билл, протянув руку и выключив свет. Обняв, Каулитц-старший невольно заставил его резко выпрямиться, отчего внутри снова как будто наждачкой прошлись.
- Быстро говори. – обеспокоено приказал Том. Он же знал, чувствовал, что нельзя было оставлять брата одного… – Что случилось?
Билл, зная, что уходить от ответа бесполезно и от Тома не отвертишься так же легко, как от матери, провел рукой по джинсам. Чуть помедлил, снова опустил глаза и показал руку брату. Она была вся в крови. Том замер. Если бы он не дышал, можно было бы подумать, что он умер или замерз.
- Кто. Это. Сделал. – сквозь зубы скорее сказал, чем спросил старший Каулитц.
- Угадай… - изучая край майки брата глазами, пробормотал Билл. Ему вдруг стало все равно. Такой опасный пофигизм. – Слово из трёх букв, первая «о», последняя «и», по середине «н».
- В ванную. – скомандовал Том, толкая брата по направлению к двери. – Как ты только по улице ходил…
- А ты что, со мной? – удивился Билл. Брат кивнул. – Может, я сам?..
- У меня такое ощущение, что ты сейчас упадешь. Ты бледнющий, как смерть! – безоговорочно отрезал Том. – А теперь представь еще, сколько там крови. Эй, нет, всё, больше не представляй!
- Я думал, что так только в первый раз… - невнятно поделился сомнениями младший брат. Он вспомнил, сколько было в прошлый раз, и представил, что будет сейчас. Правда чуть не упал, поэтому Каулитц-старший и заволновался.
- Если всё делать нормально, а не как эти… Эти… То крови и не должно быть! – снова закипая, объяснил он. – Завтра позвоню своим ребятам, мы им наглядно покажем и даже поможем… Совсем у них крышу снесло…
Билл промолчал. Отговаривать брата было бесполезно, и он это прекрасно знал. Да и не хотелось. Ему было просто-напросто все равно. Только чтобы с Томом ничего не случилось…
В вышеупомянутой комнате Том аккуратно снял с брата джинсы вместе с нижним бельем и, сев на край ванной, усадил к себе на колено поближе к крану. Биллу пришлось обнять его за шею, чтобы не упасть. Вода внизу почти сразу порозовела, и он тут же уткнулся брату в плечо, не найдя в себе сил прямо на это смотреть.
Том тихо поругивался, смывая багровую жидкость и придерживая близнеца одной рукой за талию. Билл тихонько поскуливал от боли, стараясь сидеть спокойно и не дергаться.
- Кажется, я открываю в себе что-то новое. - вдруг пробормотал он. Том непонимающе посмотрел на брата.
- Даже так? – он быстро прикинул в уме возможный ответ. – И что же?
- Проститутку… - у Билла было такое несчастное выражение лица, что Том, закончив с водными процедурами, поудобнее усадил его себе на колени и крепко-крепко обнял.
- Эх ты… - он прикоснулся губами к щеке брата. – Перестань так думать. Это я в них открою что-нибудь завтра. Подручными инструментами. Узнают, как моего братишку трогать…
- Том, ты мне только обещай, что с тобой все будет хорошо. – серьезно сказал Билл, тут же успокаиваясь от этого легкого прикосновения.
- Всё будет хорошо. – так же серьезно ответил Том. – Пойдем, переоденешься… И спать.
- Не хочу я спать… - запротестовал Билл. Старший Каулитц в ответ хитро прищурился и, перехватив младшего под ногами и за плечи, встал.
- Я здесь старший, сказал спать, значит спать. Не хочешь – заставим, делов-то. Только тяжеловат ты, есть надо поменьше.
- Ты что, сдурел? А ну поставь на землю! – дернулся было Билл, но Том покачал головой. Видимо, решил, что младшему брату все еще неприятно ходить. – У нас с тобой вообще в весе недобор, так что молчи, пожалуйста.
- Да я пошутил. Если честно, боюсь за тебя. У меня хоть побольше вес, чем у тебя. Скоро ветром сносить будет, придется тебя к руке привязывать. – рассмеялся Каулитц-старший. Они уже успели дойти до комнаты и он, опустив брата на пол, пошел раздеваться. Билл тоже снял с себя верхнюю одежду и лег, тут же закрыв глаза.
- Всё, уже спишь? – поинтересовался Том, накрываясь одеялом. – Вот видишь, старший брат плохого не посоветует. Лично я устал, как собака, все кварталы оббегал, пока тебя искал…
- Не сплю. Просто вспомнилась та мелодия, которую ты сегодня играл. Такая красивая… А с закрытыми глазами она как-то отчётливее звучит. – признался младший брат.
- Ты что, слышал? – помедлив, несколько смущенно переспросил Том. – А я думал… Правда понравилось? Она почему-то все время наигрывалась, я даже что-то другое начинал, но потом все равно на эти же аккорды выходил…
- Очень… А ты её вспомнить сможешь?
- Еще бы. Столько раз подряд сыграешь, что хочешь запомнишь. А что?
- Нет, ничего… Спокойной ночи.
- Спокойной ночи…
***
Ночью Том проснулся, услышав какой-то звук. Билл стоял у окна, прислонившись плечом к стене, и тихонько что-то напевал. Перед ним лежала раскрытая тетрадь, а лунный свет освещал круглые буквы, написанные рукой брата. Всё было четким, даже без грязи, как будто всё уже было придумано, оставалось только записать. Том понял, что это была песня. Песня… На его музыку. Билл, почувствовав, что на него смотрят, слегка повернулся.
- Прости… Я тебя разбудил? – негромко спросил он.
- Спой еще раз. – попросил Том. Он встал и взял гитару. Пальцы привычно пробежались по струнам, проверяя, настроена ли она. И тут же те самые знакомые аккорды, чуть печальная, но такая красивая и искренняя мелодия… Билл тихо запел, чувствуя, что слова ложатся, как будто так и должны быть. Он прекрасно помнил, что играл Том, когда писал. А писал он всё, что чувствовал, даже не задумываясь.
Эта песня была о безграничном одиночестве, которое давит со всех сторон, когда твоего самого близкого человека нет рядом. Когда между вами становится стена, когда нельзя быть вместе. Когда все мечты разрушаются, когда на весь мир наплевать, а единственное желание, чтобы он, этот человек, услышал тебя… Простил… Пришел и спас от этого одиночества…